2+2=5

 

А.А. Ахвледиани

 

(Получена 18 января 2011; изменена 1 февраля 2011; опубликована 15 апреля 2011)

 

Современная эпоха позволяет нам продолжить мысленный эксперимент Декарта, в результате которого он выделил две субстанции – res extensa (вещь, имеющая протяжение) и res cogitans (мыслящая вещь) и дополнить механистическую картину мира (которая все же является весьма полезной и успешной моделью для научного познания) третьей субстанцией – res implicita (скрытой вещью). Для такого мысленного эксперимента для начала представим себе технически возможную процедуру, связанную с клонированием вашего тела. Далее, предположим большее – информационные технологии нового поколения в обозримом будущем позволяют скопировать с вас всю доступную совокупную информацию о вашей личности (включая, разумеется, опыт её формирования) и перенести её в ваше более молодое тело. Вне сомнений, полученный клон вполне искренне (по крайней мере, первое время) будет ассоциировать себя с вами; более того, копия вашего тела и личности, судя по всему, почти на 100% будет реагировать на внешние и внутренние раздражители аналогично вам. Вместе с тем, своего 100% двойника, в котором, казалось бы, всё ваше – и клетки и мысли, вы никогда не назовете собой. Вывод: наше тело и даже совокупная информация о нашей личности (опыт, память, мышление, другие нематериальные параметры) собственно нами не являются – они не более чем одна из проявленных форм индивидуального имплицитного «Я». Дальнейшее изучение имплицитного «Я» приводит нас в парадоксальный (на первый взгляд) имплицитный мир, в котором нет ни одного измерения, ни расстояний, ни точки, ни линии, ни большого, ни малого, ни движения, ни покоя, ни симметрии (соответственно, в частности, ни правой стороны, ни левой), ни энтропии (соответственно, ни горячего, ни холодного), ни бесконечного, ни конечного, ни вещества, ни поля, ни вакуума, ни прошлого, ни будущего, ни настоящего, ни причины, ни следствия, ни вечного, ни бренного, ни информации, ни числа, ни мысли. Вместе с тем, этот имплицитный мир не является тождеством ничто или небытия. Он, собственно говоря, и есть подлинная реальность. Автор предлагает возможный механизм преобразования имплицитного мира в привычный феноменально-ноуменальный (эксплицитный) мир. Одним из следствий (неожиданным для самого автора) такого преобразования стал прогноз «развертывания» в будущем (быть может не столь отдаленном) нашего «привычного» феноменального мира.

 

 

Тут нужен был еще некий умственный атлетизм, способность тончайшим образом применять логику, а в следующий миг не замечать грубейшей логической ошибки. Глупость была так же необходима, как ум, и так же трудно давалась.

Дж.Оруэлл,  «1984»

 

I. ПРЕДИСЛОВИЕ[1]

 

Научная парадигма – это, в том числе, наиболее распространенное (и как бы освящённое) истолкование наблюдения и эксперимента. Если мыслить именно в рамках бытующих в настоящее время парадигм, то многие вопросы, поставленные перед природой и человеком, так и останутся без ответа, сколько бы не фиксировалось новых данных из наблюдений и экспериментов. В этой связи вспоминается мудрый рассказ Роберта Шекли «Верный вопрос», в котором к Ответчику, построенному неведомой сверхрасой, стремились со всей Вселенной менее искушенные расы, чтобы получить ответ на любой волнующих их вопрос, поскольку Ответчик знал всё. Однако они уходили ни с чем, так как вопрос должен быть поставлен правильно. Но чтобы правильно задать вопрос, нужно знать большую часть ответа.

Настоящее эссе представляет собой ещё далекую от завершения попытку по-иному взглянуть на наш привычный мир с помощью концептуально иного толкования действительности. Конечно это ещё не альтернативная парадигма, но уже обрисовываются её контуры. Безусловно эти «контуры» ни в коей мере не претендуют и не ставят своей целью подмену существующих и проверенных временем парадигм; да этого и не требуется, если та или иная парадигма продолжает успешно работать и приносить ценный для науки результат (разумеется в границах своей применимости и эффективности).

  

II. «ЦЕНТРАЛЬНОСТЬ» «Я». ОБЩИЕ СООБРАЖЕНИЯ

«Я» всегда занимает центральное положение в пространстве и времени. Оно всегда переживается как абсолютный, уникальный, безусловный и единственно несомненный центр, вокруг которого «крутиться» весь остальной мир, а также прошлое и будущее. Вместе с тем, как заметил ещё Паскаль в своих «Мыслях», «Вселенная – это не имеющая границ сфера, центр ее всюду, окруж­ность – нигде».

Иллюзия «центральности» – краеугольный камень нашего непосредственного познания и опыта. «Центральность» решающим образом определяет для нас «очевидность» и «истинность».

Мы все соизмеряем с «Я» – «центром Вселенной» («Я» = мера всех вещей). Земной шар «не виноват» в том, что люди поместили его в центр мироздания, это даже не прямое следствие видимого движения Солнца вокруг Земли, – сам человек никогда не чувствует себя иначе как «в самом центре». Геоцентризм в широком смысле (современная его модификация – антропный принцип) – следствие и частный случай тотальной «центральности» человеческого «Я». В нас постоянно и неистребимо присутствует «срединная империя», однако принцип «срединной империи» или «центральности» гораздо шире и глубже.

 

 

III. COGITO ERGO SUM[2] ?

 

Декарт путем мысленного эксперимента (используя изобретенный им метод радикального сомнения) выделил две независимые субстанции – res extensa (вещь, имеющая протяжение; протяженная субстанция; в узком значении – человеческое тело) и res cogitans (мыслящая вещь; мыслящая субстанция; в узком значении – человеческое мышление), которые легли в основу картезианской картины мира – первой в ряду естественнонаучных картин мира (и единственной естественнонаучной, в которой необходимо присутствует Бог, соединяющий эти две субстанции), непосредственно предшествовавшей и недолгое время соперничающей с ньютонианской.

Впоследствии метафизические идеи Декарта назвали философским дуализмом; res extensa стала отождествляться с материей вообще (впрочем, уже Декарт проводил такое отождествление)[3], а res cogitans – с сознанием, причем представления о материи за последние 400 лет несколько раз существенно менялись, а сознание остается до настоящего времени понятием, не имеющим общепризнанного определения. Можно обобщенно сказать, что, если в отношении материи каждое поколение научного сообщества имеет некую более-менее устойчивую и более-менее общепризнанную парадигму, то относительно сознания существовали и продолжают существовать несколько конкурирующих парадигм. Сам Декарт вкладывал в res cogitans только аподиктический, безусловно очевидный смысл, который полностью отвечает методу сомнения[4].

 

Задачей настоящего и следующего разделов эссе не является специальный анализ метода радикального сомнения (и сам его не стремлюсь применять) и в целом чьей-либо или какой-либо философской системы. Для наших целей существенно, что Декарт впервые в европейской (и, похоже, в мировой мысли) последовательно и убедительно мысленно отделил наше тело от нашего «Я», и обнаружил их независимость друг от друга:

 

«(…) Таким образом,

- поскольку чувства нас иногда обманывают, я счел нужным допустить, что нет ни одной вещи, которая была бы такова, какой она нам представляется; и

- поскольку есть люди, которые ошибаются даже в простейших вопросах геометрии и допускают в них паралогизмы, то я, считая и себя способным ошибаться не менее других, отбросил как ложные все доводы, которые прежде принимал за доказательства.

- Наконец, принимая во внимание, что любое представление, которое мы имеем в бодрствующем состоянии, может явиться нам и во сне, не будучи действительностью, я решился представить себе, что все когда-либо приходившее мне на ум не более истинно, чем видения моих снов.

- Но я тотчас обратил внимание на то, что в это самое время, когда я склонялся к мысли об иллюзорности всего на свете, было необходимо, чтобы я сам, таким образом рассуждающий, действительно существовал. (…)

Затем, внимательно исследуя, что такое я сам, я мог вообразить себе,

- что у меня нет тела, что нет ни мира, ни места, где я находился бы,

- но я никак не мог представить себе, что вследствие этого я не существую;

- напротив, из того, что я сомневался в истине других предметов, ясно и несомненно следовало, что я существую.

А если бы я перестал мыслить, то, хотя бы все остальное, что я когда-либо себе представлял, и было истинным, все же не было основания для заключения о том, что я существую.

Из этого я узнал, что я - субстанция, вся сущность, или природа, которой состоит в мышлении и которая для своего бытия не нуждается ни в каком месте и не зависит ни от какой материальной вещи» [3].

 

В самом деле, мы можем, повторяя за Декартом, абстрагироваться от всего, даже от собственного тела (и соответственно от места в пространстве), однако пределом такой операции (если не хотим получить бессмысленный результат, т.е. сомнение в существовании собственного «Я») будет безусловно сущий мыслящий человеческий субъект – «чистое», «бестелесное» «Я», которое «не нуждается ни в каком месте и не зависит ни от какой материальной вещи». Однако, самостоятельно сущее человеческое «Я» Декарт «привязал» к мышлению, поскольку такая привязка наиболее очевидна. Иными словами, невозможно отделить мышление от «Я» (так же как по Декарту протяженность невозможно отделить от материального тела), из чего Декарт, по сути, делает вывод, что res cogitans, Ego cogito («Я мыслю») составляет нередуцируемое единство [5].

Но так ли безусловна, необходима и неразрывна связь между Ego («Я») и cogito («мыслю») и, шире, между Ego («Я») и sum («существую»)? Так ли необходимо для «Я» мыслить и вообще быть?

 

IV. ИМПЛИЦИТНОЕ «Я»

Современная эпоха позволяет нам поставить мысленный эксперимент Декарта в новых исторических условиях, невозможных (точнее невообразимых) для XVII века (и даже отчасти для века XX) и, продолжив ход рассуждений Декарта, дополнить механистическую картину[6] мира третьей субстанцией – res implicita (скрытая вещь; скрытая субстанция; в узком значении – скрытое, имплицитное человеческое «Я»). Обыденное мышление фиксирует лишь проявленное (постоянно разворачивающееся) эксплицитное «Я», за которым всегда находится «свернутое» для ощущений, скрытое от прямого наблюдения (в том числе от непосредственного самонаблюдения) имплицитное «Я».

Никто до сих пор не придал должного значения бесспорному научному факту, что мысленный эксперимент Декарта уже может быть успешно воплощен благодаря технологии клонирования человека и собственно любой клон (полная генетическая копия, полная биологическая информация о теле «оригинала») – и есть то самое (уже не воображаемое, а реальное) потенциально допустимое независимое бытие нашего тела от нашего Ego cogito («Я мыслю»).

Реальная возможность существования нашего клона (и соответственно другого, чужого «Я мыслю» в «нашем» теле) является, кроме того, веским свидетельством в пользу того, что наше «Я мыслю» не должно (и даже глубоко ошибочно) жестко привязываться, безусловно ассоциироваться со «своим» телом. Наша привычка отождествлять себя со «своим» телом равносильна тому, как если бы водитель отождествлял себя со своим автомобилем[7]. 

Вероятно последуют возражения, что на деле невозможно вообразить себе существование нашего «Я мыслю» вне тела вообще (вне материального носителя), а клонирование, по существу, является всего лишь «почкованием» биологического материального носителя. 

Однако имеются веские основания не согласиться с такими возражениями по той причине (хотя это не единственная причина), что к решению этой задачи (как бы с противоположной стороны – только отделяем не тело от «мозгов» как в случае биологического клонирования, а «мозги» от тела) медленно, но неуклонно приближаются информационные технологии. Сейчас уже не возникает глубоких сомнений в их окончательном успехе. В обозримом будущем станет возможным кодирование совокупности наших нематериальных параметров, т.е. всей[8] той негенетической (небиологической, «нетелесной») информации об индивиде, которую ассоциируют с личностью (т.е., с совокупностью уникальных параметров опыта человеческого индивида в самом широком смысле, начиная с первого вздоха (а может быть отчасти и раньше – личного пренатального опыта); со всеми её  актуальными и забытыми (но полностью не утраченными) навыками, памятью[9]; индивидуально-специфическими особенностями мышления, интеллекта, социального поведения, бессознательного – в общем, с личностью во всем её многообразии  в своем неповторимом единстве). Именно такую личность, как представляется, следует отождествлять с неразложимой (на первый взгляд) «суммой» Ego + cogito («Я + мыслю») или  res cogitans.

 

Итак, мы вплотную подошли к самому ответственному этапу, который многие современные философы, ученые, а также трансгуманисты именуют «переносом» или «загрузкой» сознания[10] на другой носитель (не имеет значения для нашего мысленного эксперимента – идет ли речь о вашем биологическом клоне[11], об ином биологическом носителе («чужое» тело), небиологическом носителе, например, кибернетическом  организме[12]).

 

Не вызывает сомнений, что целокупная информация о нашей личности (то есть, cogito («мыслю») без Ego («Я»)) может находиться в генетически ином теле или в кибернетическом организме (не говоря уже о том, что генетическая информация о нас уже сейчас может успешно храниться в банке данных ДНК, а информация о личности в обозримой перспективе – на обычном жестком диске компьютера).

 

Однако, будет ли копия вашей личности (правильнее, не копия личности, а копия, содержащая целокупную информацию о вашей личности) безусловно отождествлять себя с Вами (и вообще полагать себя чьей-либо копией)? Даже если целокупная информация о вашей личности будет перенесена в ваш биологический клон, последний будет переживать и отождествлять себя как вас, вероятно, только первое время, но скоро обнаружит своё собственное Ego cogito («Я мыслю») – и это несмотря на то, что в нем, казалось бы, ваше всё – и тело и нематериальные параметры личности! Если же «новым носителем» целокупной  информация о вашей личности окажется генетически другое биологическое человеческое тело – неизбежно ещё более стремительное и радикальное переосмысление и переоценка такой «копией» вашей личности уже своего и только своего «Я мыслю».

 

Как бы то ни было, в ком бы, в чем бы и где бы ни оказалась копия целокупной информация о вашей личности – на жестком диске компьютера, в кибернетическом организме, в биологическом клоне или другом биологическом теле, такого нового носителя вы сами никогда не назовете собой, другими словами, целокупная информация о вашей личности может быть перенесена, а ваше «Я» (которое в дальнейшем будем преимущественно называть имплицитное «Я») – нет [13].

 

Из этого следует, что наше подлинное Я нельзя безусловно отождествлять не только с нашим телом, но и с нашей целокупной информацией о личности. «Наши» тело и нематериальные параметры нашей личности (далее их по отдельности или вместе будем называть эксплицитное «Я» [14]), их бытие, их существование собственно нами не являются.

Следовательно, «Я» не есть «мое» тело (res extensa) и не есть «моя» совокупная информация  о личности (res cogitans)[15], Ego ≠ sum, Ego ≠ cogito, Я ≠ существую, Я ≠ мыслю. Имплицитное «Я» и не существует и не мыслит – по крайней мере, в привычном нам «эксплицитном» смысле. И в этом нет логической ошибки – имплицитное «Я» всегда свернуто, а точнее, сворачивается для эксплицитного «Я» как бы в ноль, в ничто, и поэтому его как бы нет вообще. Вместе с тем, как представляется, «развернутое-разворачивающееся» эксплицитное «Я» соотносится с имплицитным «Я» как часть от целого (но не наоборот)[16]. Метафорически имплицитное «Я» можно также сравнить с некой над-материей-над-информацией, заключающее в себе (как часть себя) всю совокупность возможного и действительного…

 

Наконец, необходимо хотя бы очень коротко остановиться на понятии человеческой души, с которой у имплицитного «Я» возникают прямые ассоциации. Имплицитное «Я» – действительно, по существу, та самая душа, которая известна человечеству испокон веков, но существование которой одной частью человечества отрицается, а другой принимается с нагромождением условностей – мифологических, религиозных, эзотерических, сказочных и так далее. Принципиальное отличие понятия имплицитного «Я» от понятия (точнее – от множества различных понятий и толков) «традиционной» души заключается в том, что первое – понятие рациональное, а второе – иррациональное. Имплицитное «Я» ни коем образом не апеллирует ни к вере, ни к сверхъестественным силам и тому подобному. Более того, понятие имплицитного «Я» видится не столько как философское и отвлеченное, а как практическое и даже насущное – без его глубокого и вполне «земного» изучения так называемый перенос или загрузка индивидуального сознания будет невозможен (с сохранением преемственности, неразрывности одного и того же индивидуального «Я»).

 

V. ИМПЛИЦИТНОЕ «Я» и ФИЗИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ 

Имплицитное «Я» можно «нащупать» также путем совершенно иного мысленного эксперимента, из другой сферы человеческого опыта, который наверняка кому-то уже приходил в голову при знакомстве с основами теории относительности, но, видимо, отвергался как совершенно нелепый. Конечно, с точки зрения современной физической картины мира, приводимый ниже мысленный эксперимент можно расценить как сведение  физических идей до абсурда (reductio ad absurdum). Однако, снова поминая Декарта,

 

«хотя есть моральная уверенность в подлинности этих вещей, так что в них невозможно сомневаться, не впадая в чудачество, однако, когда дело касается метафизической достоверности, то нельзя, не отступая от разумности, отрицать, что есть основание не быть в них вполне уверенным» [6].

 

Вот весьма простой мысленный эксперимент, который, правда, потребует дальнейших более пространных разъяснений (если не сказать, оправданий):  

если любой фотон, независимо от расстояния между ним и человеком, принять за естественное покоящееся тело, то получается, что человек, а не фотон преодолевает любое расстояние – от ближайшей лампочки в комнате над головой до квазаров на краю Нашей Вселенной.

Очевидно, что эксплицитное «Я» не способно на такие путешествия в пространстве (и преодоления во времени). Только имплицитное «Я» может быть одновременно здесь (в комнате с фотоном «из лампочки») и там (с другим фотоном в квазаре на расстоянии 10 млрд. световых лет от своей «точки экспликации»). Причем быть одновременно здесь в комнате и там в квазаре означает также быть одновременно как в настоящем, так и в прошлом, отдаленном от эксплицитного «Я» на 10 миллиардов лет назад.

Однако, и отсюда начинаются дальнейшие разъяснения, кто или что именно одновременно находится и здесь и там – «Я» или фотон?

 

Первоначально, исторически, принцип относительности применялся только к законам механики. Однако классический принцип относительности с его законом сложения скоростей не мог объяснить экспериментально установленный факт независимости скорости света от скорости движения источника света.

Эйнштейн, опираясь на факт постоянства скорости света, пришел к логическому заключению, что это влечет необходимость пересмотра классического понятия одновременности событий. В самом деле, если скорость света постоянна и является самой большой (максимальной, предельной) скоростью из возможных в природе, то исчезает любая мгновенность (t = 0) распространения физических явлений, а вместе с ней и одновременность таких явлений для двух произвольных инерциальных систем отсчета (далее - ИСО).

Принимая во внимание, что может быть бесконечное множество ИСО, абсолютное время классической физики в буквальном смысле обрушается. Это, на первый взгляд, катастрофическое последствие устраняется, если принять за аксиому инвариантность (неизменность, одинаковость) всех законов природы для любой ИСО (принцип относительности).

Принцип относительности позволяет непротиворечиво ввести скорость света как универсальную константу (т.е., как объективный закон природы) для любой ИСО и постулировать, что в любой ИСО скорость света постоянна независимо от того, движется или покоится относительно ИСО источник света (принцип постоянства скорости света) [17].

 

Итак, если за тело отсчета мы мысленно примем самих себя, то наша скорость может быть равна нулю (относительно Земли) или составлять 299 970 км/c (0,9999 от скорости света) – фотон все равно будет удаляться от нас (и стремиться к нам) с постоянными 300 000 км/c. Привычные представления о скорости «какой она должна быть» создают стойкое неприятие такой «странной» (300 000 + 299 970 = 300 000; 300 000 – 299 970 = 300 000), никогда (если только мы не собираемся аннигилировать) недосягаемой величины.

 

Из опыта Майкельсона 1881 года, который впоследствии только совершенствовался, однозначно следует независимость скорости движения света (а значит также скорости движения конкретного фотона) как от движения (покоя) его источника, так, соответственно, и от движения (покоя) наблюдателя. То есть, если называть вещи своими именами, скорость фотона абсолютна в самом мрачном схоластическом смысле. Образно говоря, от абсолютного времени в классической физике мы пришли к абсолютному свету в физике современной.

Однако, что такое абсолютная независимость скорости движения от любой неабсолютной? По существу, это может означать только одно, – что фотоны не движутся вовсе, это единственная (из достоверно известных) по-настоящему покоящаяся форма материи[18].

 

Разумеется, существует общеизвестный экспериментально подтвержденный факт, что скорость света в веществе меньше скорости света в вакууме. С этим трудно спорить в рамках современной физической парадигмы, в соответствии с которой фотон не обладает массой покоя и, соответственно, находится в вечном движении (если не будет поглощен веществом) с постоянной скоростью – максимальной в вакууме, но несколько уменьшающейся при взаимодействии с веществом. Однако даже в рамках современной парадигмы можно найти этому объяснение, не прибегая к «уменьшению» реальной скорости света (соответствующей скорости света в вакууме): речь, очевидно, идет о таком же кажущемся (при этом физически фиксируемом прибором, связанным с наблюдателем) изменении (уменьшении) скорости света как и лоренцево сокращение линейных размеров и замедление времени для движущегося ИСО относительно покоящегося. Только «уменьшение» («сокращение») скорости света в данном случае коррелирует с уменьшением его энергии в веществе.

 

Самое интригующее следствие абсолютного покоя фотона заключается в том, что это также единственный  объект, который существует вне времени. То есть для фотона всегда выполняется условие: v = 0 и t = 0.

 

Любой фотон, по сути, есть идеальнейшая (при этом естественная) ИСО[19]. Если он, по своей природе, всегда покоится и изначально не наделен способностью к перемещению в пространстве, значит у него не может быть ни собственной траектории, ни конкретного места в пространстве, следовательно (если мы признаём реальность и фотона и пространства), каждый фотон занимает, охватывает всё пространство разом и, следовательно, в действительности, существует только один фотон, кажущийся бесчисленным множеством[20], разнесенном во времени и пространстве. Если все фотоны принять за одну естественную ИСО, то, как представляется, физические процессы могут быть описаны более адекватно, т.е. ближе к тому, как они протекают на самом деле[21].

 

Все сказанное выше подводится к следующему: даже если ограничиться одним вышеприведенным примером со сложением-вычитанием скорости света (напомню его «арифметическую» часть: 300 000 + 299 970 = 300 000; 300 000 – 299 970 = 300 000), этого будет достаточно, чтобы прийти к очевидному выводу об иллюзорности такого понятия как расстояние, а вместе с ним и объективного пространства. Вывод: объективного пространства в действительности нет [22]. Следовательно, нет ни одного измерения, ни точки, ни линии, ни окружности, ни сферы, ни размеров (соответственно, ни большого, ни малого, ни короткого, ни длинного), ни единицы, ни множества[23]. Нет в действительности также симметрии (соответственно, ни правого, ни левого, ни верха, ни низа, ни передней стороны, ни задней, ни внутреннего, ни внешнего, ни знаков (+, –) электрического заряда). Отсутствие симметрии приводит к логическому заключению, что в действительности нет и энтропии (соответственно, ни горячего, ни холодного).

 

Следовательно, иллюзорны также понятия длины электромагнитной волны и, соответственно, её частоты. Энергия фотона тоже иллюзорна и её действительное значение соответствует физическому ничто.  Так что же такое фотон, если нет ничего, что можно назвать его реальным свойством?

 

Отсутствие действительного, объективного пространства и действительной, объективной энергии означает, что нет никакой так называемой объективной реальности – это только кажущееся «что»; объективная реальность «такая как она есть самом деле» соответствует действительному ничто.

 

Отсюда вытекает ответ на вопрос, заданный в начале раздела: Кто или что именно одновременно находится и здесь (в комнате с лампой) и там (в квазаре) – «Я» или фотон? В обоих местах (и вообще везде и всегда[24]) находится имплицитное «Я», сумма которых (сумма свернутых от ощущения всех имплицитных «Я»[25]) образуют действительную, подлинную реальность. Вместе с тем, с учетом исключительной трудности, если не невозможности, ощущения такой подлинной реальности её вполне можно назвать как бы ничто, квази-ничто (в отличие, в противоположность от действительного ничто).

 

VI. ИМПЛИЦИТНОЕ «Я» и КВАНТОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ 

Атомная и квантовая физика также свидетельствует в пользу иллюзорности объективного (т.е., независимого от имплицитного «Я») пространства и энергии.

 

«Если бы существовала возможность рассмотреть строение атома в «атомный» микроскоп – что бы мы увидели? Представьте себе движущийся по пустыне пылевой вихрь-торнадо. Теперь мысленно уберите из этого вихря весь песок и всю пыль. У вас останется невидимая вращающаяся воронка. (…) Издали атом покажется вам слегка размытой прозрачной сферой. Давайте попробуем к нему приблизиться. Как это ни удивительно, он будет становиться все менее определенным. Когда же вы подойдете к атому вплотную, он исчезнет. Вы не увидите ничего» [9].

 

Отталкиваясь от принципа неопределенности Гейзенберга, согласно которому невозможно одновременно установить скорость и положение элементарной частицы,  приходим к следующему выводу[26]:

если мы всегда знаем скорость фотона, то каким образом мы можем определить его точное местонахождение? Ведь чем точнее мы знаем скорость элементарной частицы, тем менее точно мы знаем её положение в пространстве. В итоге, мы понятия не имеем, где в объективном пространстве на самом деле находится фотон, то есть, мы не знаем, где на самом деле тот конкретный фотон, который, казалось бы, мы «поймали» от света комнатной лампы на расстоянии вытянутой руки или в телескоп от далекого квазара. У фотона нет места. Если у фотона нет места (место – категория пространства), значит, его нет в объективном пространстве.

Очевидно, что в таком случае мы должны сделать выбор – что же существует – фотон или пространство? Даже в рамках действующей физической парадигмы мы обязаны (1-ый путь) либо отказаться от объективного пространства либо отказаться от объективного фотона, или (2-ой путь) признать существование одного объективного фотона, охватывающего одно (то есть всё) объективное пространство.

(Интересно, что принцип Гейзенберга для фотона можно также «перевернуть». Поскольку мы утверждаем, что фотон никогда и никуда не движется, а всегда покоится, то, следовательно, действительной скорости у фотона нет и быть не может. Но на практике это будет означать, что мы всегда знаем скорость фотона (в данном случае, v = 0), а значит получим тот же самый результат, что и при v = 300 000 км/с).

Развивая и 1-ый и 2-ой путь мы придем к тому же выводу, который уже сделали в предыдущем разделе, – и пространство и энергия, а вместе с ними вся «объективная реальность» в действительности не существуют.

 

VII. ЧТО В НАС ЗАЛОЖЕНО[27]

Как мы допустили выше, подлинная реальность – это только имплицитные «Я» человеческих существ[28], всё остальное (включая тела живых существ, и даже их «нетелесные» параметры типа мышления и информации о личности у человека, психики животных) – подлинное ничто. Каким же образом мир, в котором ничего нет кроме неощущаемых, «свернутых» имплицитных сущностей, превращается в настолько очевидный, настолько несомненный, настолько привычный мир феноменов и ноуменов? Или, перефразируя французского философа Николя Мальбранша, каким образом наш мир «представляется столь очевидно истинным, что невозможно отвергнуть его истинность, не чувствуя внутренне страдания и тайных укоров разума, то есть не сознавая ясно, что злоупотребишь своей свободой, если не дашь ему своего утверждения» [10].

 

Попытаемся «разложить» человека уже даже не по косточкам, и даже не на каждую молекулу, а на некое конечное (но все равно совершенно фантастическое) число составляющих его элементарных частиц (которых на самом деле нет). Почему в человеке должно быть именно такое количество элементарных частиц? Почему и как они организованы и собраны в той или иной пропорции? Наконец, нужно не забывать, что все элементарные частицы в действительности нелокальны (и в этом смысле они не отличаются от нелокальных, но не признанных в качестве «материи» мыслей). Для того, чтобы их «всех собрать и организовать» в той совершенной и неповторимой «локальной» композиции, их необходимо каким-то образом упорядочить, иными словами, воспринять. Мы не способны ощутить, «прочувствовать» в себе каждый «свой» электрон, протон и нейтрон, мы не способны каждый из них осознать, но воспринять в себе каждый электрон, каждый протон и каждый нейтрон «до последнего» мы «обязаны». Но разве возможно воспринять то, чего не существует в принципе?

Нельзя и невозможно, если за восприятием признать только некий пусть очень важный, но чисто психологический механизм отражения и интерпретации ощущения, то есть так, как это делает современная психология: 

«Чтобы отразить картину мира в голове, мы должны заметить физическую энергию во внешнем мире и кодировать её в виде нервных сигналов, и этот процесс традиционно называется ощущением. А затем нам необходимо отобрать, организовать и интерпретировать наши ощущения, и этот процесс традиционно называется восприятием. В нашем повседневном опыте ощущение и восприятие сливаются в один непрерывный процесс» [11].

 

Однако, если мы наконец осознаем, что на самом деле мы ничего не можем ни ощущать, ни мыслить поскольку нет реальных объектов, которые можно было бы ощутить или о которых можно было помыслить (исключением являются имплицитные сущности-субъекты, всегда свернутые для ощущения (в том числе, разумеется, и для самоощущения); их присутствие можно лишь умозреть, осознать, «вычислив» косвенным путем), то приходит ясное понимание той ключевой, фундаментальной, центрирующей, фокусирующей, исходной, первичной по отношению ко всему остальному, роли восприятия в организации, упорядочивании, «настройке» нашего эксплицитного мира; имплицитное «Я» разворачивается, раскрывается в эксплицитное «Я» именно через восприятие.

 

 Акт восприятия любого объекта в нас или вне нас (от «первого до последнего» электрона до непосредственно воспринимаемых тела и мыслей) тождественен бытию объекта – и только в этом смысле объект реален. Ощутить объект и (или) его осознать означает конечный, так сказать, видимый результат восприятия, итог невидимой имплицитной «работы». И только в этом контексте можно говорить о чувственном восприятии (= восприятие, разворачивающееся через органы чувств) и осознанном восприятии (= восприятие, разворачивающееся через ум). Через, сквозь ощущение (тело) и мышление восприятие создает в нас весь тот убедительно переживаемый феноменальный и ноуменальный мир. Вместе с тем, несопоставимо большая (но, как думается, небеспредельная и потенциально измеримая и поддающаяся «дешифровке») часть информации о воспринимающем субъекте находится в его свернутом, имплицитном состоянии.

 

Любой объект смог бы рассказать о себе лишь одно – «меня воспринимают, меня различают, меня выделяют (из множества других объектов), поэтому и только поэтому я существую, я реален» (esse est percipi – «быть значит восприниматься»). И лишь субъекты (= имплицитные «Я») могут сказать о себе – «я воспринимаю, а не меня воспринимают, поэтому я действительно существую, я действительно реален» (esse est percipere – «быть значит воспринимать»). Этот критерий онтологического разграничения субъекта от объекта, сформулированный Джорджем Беркли, как представляется, наиболее близок к истине.

(Только всегда следует помнить, что воспринимает не эксплицитное «Я» (тело + мышление, которые суть «продвинутые» «машина + компьютер»), а именно каузальное, имплицитное «Я». Оно, и только оно является подлинным субъектом. Именно оно создает кажущуюся реальность. Это крайне важное замечание, поскольку эксплицитное «Я» само выступает (вместе с остальным феноменально-ноуменальным миром) следствием, а не причиной, объектом, а не субъектом[29]).

 

Каким образом множество[30] имплицитных «Я» создают мир, являющийся «общим достоянием»?

Снова современная физика помогает ответить или, по крайней мере, вплотную подойти к ответу на этот вопрос. Если про молекулу в нашем теле можно фигурально сказать, что она «моя» и только «моя», то уже про элементарные частицы, из которых, в конечном счете, состоит «моя» молекула, этого сказать нельзя – каждая из них нелокальна – и, в этом смысле, уже является «общим достоянием». Мы все «приложили «невидимую, имплицитную» руку» к созданию этого общего мира.

Арнольд Минделл, американский физик и психолог, вводит два исключительно ценных для исследования поставленного вопроса понятия – согласованная и несогласованная реальности:

«Давайте называть различные восприятия отдельных людей, соответствующие друг другу «согласованной реальностью», или, сокращенно, «СР». Давайте называть восприятия, не имеющие коллективного соответствия, «несогласованной реальностью», сокращенно «НСР» [13].

 

Принимая понятия СР и НСР, вместе с тем, нельзя согласиться с употреблением  слова «восприятие». Впрочем, как уже отмечалось выше, в целом в современной психологии понятие восприятия раскрывается «поверхностно». У Минделла оно вообще, по сути, синоним психически окрашенного опыта. Вместе с тем, вопросы, которые ставит Минделл, идеи, которые он излагает и пытается реализовать – чрезвычайно интересны.

 

Восприятие, взятое само по себе, не изменяется под воздействием внешних или внутренних раздражителей, оно необычайно устойчиво и при этом пластично. Поэтому, когда говорят о психических состояниях измененного или искаженного восприятия (например, под воздействием тех или иных веществ, особенно психотропных), то, на самом деле, речь идет о стимуляции или подавлении вполне определенных рецепторов, входящих в механизм органов чувств. Если бы изменялось именно восприятие (а не ощущение), то каждый был бы свидетелем субъективных переживаний другого (в том числе сопереживались бы чужие сны, мысли и т.д.).

 

Однако, все же, как объяснить наше эксплицитное присутствие здесь и сейчас? Каким образом разворачиваются эти свернутые имплицитные «Я» именно здесь и сейчас?

 

Ответ на этот вопрос возможно уже существует или возможно будет найден путем  экстраполяции фейнмановской формулировки через интегралы по траекториям (полная сумма всех возможных траекторий), которая используется пока только в квантовой механике. Однако её в принципе можно столь же успешно использовать и в классической механике (только это просто технически неудобно, математически громоздко для макрообъектов):

«Как показал Фейнман, для движения больших тел, таких как бейсбольные мячи, аэропланы или планеты, каждое из которых является огромным по сравнению с субатомными частицами, его правило определения весов различных траекторий гарантирует, что все траектории, кроме одной, взаимно сократятся при суммировании их вкладов. В действительности, когда дело касается движения классического тела, значение имеет только одна траектория из бесконечного их количества. И это именно та траектория, которая следует из ньютоновских законов движения. Вот почему в нашем повседневном мире нам кажется, что тела (такие, как брошенный в воздух мяч) следуют вдоль единственной, уникальной и предсказуемой траектории из начальной точки в пункт назначения» [14].

 

«Налагая» фейнмановскую идею на имплицитное «Я» мы, по сути, получаем искомый ответ: имплицитное «Я» движется по всем возможным траекториям, сумма которых дает нам эксплицитное здесь и сейчас. Только суммируются (и создают наше уникальное, неповторимое эксплицитное «Я»), по всей видимости, «траектории» всех наших действий (включая мысли) – и в прошлых воплощениях (экспликациях) и в текущем[31].

[В связи с этим (и не только с этим) приходит ясное «современное» осознание глубочайшей проницательности древних индийцев с их фундаментальной теорией кармы, а вместе с ней и глубокой взаимозависимости между нашими действиями в кажущемся мире (действиями в самом широком смысле – от вздоха до решения теоремы) и последующем суммировании их «траекторий», задающем наше будущее][32].

 

Стоит также добавить, что фейнмановское суммирование всех возможных траекторий – не единственная «находка» из квантовой теории, которая имеет непосредственное отношение к взаимосвязи имплицитного «Я» и эксплицитного «Я». Парадокс Эйнштейна-Подольского-Розена также значительно проясняет эту взаимосвязь как неразрывную постоянную «волновую синхронизацию» «когерентных» «Я»-«Я» – локального эксплицитного «Я» и нелокального имплицитного «Я». Любое изменение, действие, мысль эксплицитного «Я» мгновенно передаётся имплицитному «Я»[33].

 

И все же, остается открытым вопрос – каким же образом восприятие из ничего создает наш феноменально-ноуменальный мир, как возникают объекты?

Разумеется, невозможно пока дать исчерпывающий ответ на этот вопрос. Однако, хочется надеяться, что это, по крайней мере (снова вспомним Роберта Шекли, см. примечание 3), уже правильно заданный вопрос.

 

С одной стороны, можно сказать, что если весь феноменально-ноуменальный мир создается восприятием, то все науки – и естественные и гуманитарные, прямо или косвенно, занимаются изучением именно механизма восприятия с той или иной точки зрения, теми или иными методами.

С другой стороны, существует наука – психология, которая занимается восприятием непосредственно, подробно и глубоко, однако, как уже было отмечено выше, психология отводит восприятию очень важную, но все же в определенной степени второстепенную роль как некое целостное, разумеется подчиняющееся строгим закономерностям, отражение в первую очередь ощущений. Мышление, память, внимание, воображение вообще выступают как самостоятельные (хотя находящиеся в тесной постоянной взаимосвязи, в том числе с восприятием) психические процессы. Вот такая, в целом, если очень сжато, современная психологическая парадигма, несмотря на разные школы в психологии.

 

К сожалению, о самом имплицитном мире пока нельзя сказать ничего, кроме того, что он, фигурально выражаясь, для нас «свернут» и условно-математически его можно отождествить одновременно и с нулем и с бесконечностью. С позиций современной физики, имплицитный мир (и имплицитные «Я») определенно подпадает под категорию так называемых нелокальных объектов.

С точки зрения современной психологии имплицитного мира просто нет, ему невозможно однозначно приписать что-то известное из понятий современной психологии (современные определения сознания, подсознания, сверхсознания, бессознательного[34], воли также выпадают из этого перечня).

То есть, практически, пока нет ничего конкретного.

 

И всё же, если вопрос сформулирован правильно, тогда в общих чертах вырисовывается картина, в основе которой лежит феномен центральности наших эксплицитных «Я». Феномен заключается в ярком и глубоком переживании эксплицитного «Я»; которое ощущается и осознается всегда и всюду в центре; от него, как говорится в пословице, никуда не убежишь; это Рим, в который ведут все дороги. Этот переживаемый центр является «развернутым» фокусом восприятия, вокруг которого «крутится-сплетается» весь феноменально-ноуменальный мир.

Наличие в каждом человеческом существе этого постоянно-пульсирующего субъективного «центра мира» можно назвать отправной точкой, первым «географическим» пунктом на условной карте восприятия[35], которую ещё только предстоит подробно нарисовать и нанести на неё объекты.

«… вокруг нас существует более обширный мир, чем мы … в состоянии себе представить. Когда-нибудь, когда наши глаза откроются для созерцания его, наши восприятия смогут расшириться в такой же громадной степени, как у слепого человека, когда он получает способность видеть» [15].

Сейчас люди напоминают собой хорошо настроенных кем-то роботов, которые сами не владеют техникой «самонастройки» или «перенастройки» восприятия. Карта восприятия должна научить нас сознательно его регулировать.

 

Весьма обнадеживающим представляется синтез методов научного познания, изобретенных на Западе и методов глубокого самопознания, созданных на  Востоке[36].

 

Так, например, у Патанджали (II в. до н. э.) существуют исключительно важные для теории и практики йоги понятия – дхарана, дхьяна и самадхи[37]. Дхарана описывается как состояние удержания внимания на объекте медитации (статический компонент), дхьяна – как состояние плавного скольжения объекта удержания (динамический компонент), а самадхи – как состояние трансцендентального сознания. При одновременном их единении в субъекте (= эксплицитное «Я») достигается самьяма – тончайшее состояние, при котором субъект (= эксплицитное «Я») полностью не «растворяется», не погружается в самадхи, а держится как бы «на плаву».

Как пишет Питер Рассел в книге «Высшее сознание»: «необходимо находиться на границе между полной ментальной тишиной трансцендентального сознания и тончайшего импульса мысли. (…) Если это состояние не достигнуто, то самьяма как таковая невозможна, и никакие усилия не сделают ее возможной. Если нет тока, то, как ни пытайся включить свет, лампочка не зажжется, но если есть энергия, то простого щелчка выключателя достаточно» [17].

 

Однако, если на эту систему посмотреть с другой стороны (а точнее, перевернуть «с ног на голову»), то мы обнаружим, что самьяма очень напоминает нашу эксплицитную  жизнь: в течение всей нашей жизни мы как раз и находимся на границе с имплицитным миром (самадхи, «ток, энергия», «источник жизни»), мы смотрим на феноменальный мир как бы из имплицитного (при этом, образно выражаясь, спиной к имплицитному миру); постоянно, с момента рождения и до смерти, фиксируем, не можем «оторвать» свой взгляд от феноменального мира (эффект дхараны), который непрерывно, всю нашу жизнь разворачивается, скользит перед нами (эффект дхьяны).

 

Вместе с тем, просматриваются и «вполне» физические (в противоположность «чисто» психическим) элементы карты восприятия (получается почти «как в географии»: психическая карта восприятия, физическая карта восприятия; впрочем, именно так, междисциплинарно и комплексно видится её будущее описание).

 

Если наш трехмерный мир представить в виде плоскости, то наш фокус восприятия совпадает с центром этой плоскости. Чем дальше от фокуса, тем большие искажения от непосредственно переживаемой картины мира мы наблюдаем (в настоящее время мы стали наблюдать преимущественно опосредованно, с помощью технических средств – телескопов, микроскопов, детекторов, датчиков, измерительных приборов и т.д., собственно благодаря которым и можно с уверенностью утверждать о подобных искажениях).

Например, видимый диапазон электромагнитных волн «странным образом» приходится на их «частотный центр». (Поразительно, что этот самый «упор перед собой» совпадает с максимумом чувствительности глаза и максимумом непрерывного спектра солнечного излучения) [18]. Человек в буквальном смысле «в упор», «прямо перед собой» видит зеленый цвет[38], от которого постепенно начинаются «искажения» – чем дальше от зеленого цвета – тем большие. Если это искажения «вширь» – в итоге «получаются» радиоволны, если «вглубь» – гамма-излучение. Всё, что «шире» красного цвета и «уже» фиолетового – для человека фактически не существует. Более того, все осязаемые предметы удивительным образом вписываются в этот узкий видимый диапазон электромагнитных волн. Если бы, к примеру, фотосинтез проходил с уменьшением свободной энергии, то солнечные лучи отражались бы от листвы, водорослей и прочей «зелени» в невидимом человеческим глазом инфракрасном спектре (при этом они были бы только «полуосязаемы»[39]). Причем у электромагнитной волны, как нетрудно заметить, искажения ассиметричные – от коротких волн к длинным, между которыми фокусируется, «зажато» эксплицитное «Я». Этот ассиметричный электромагнитный фокус, приблизительно совпадающий (в самом своем центре) с длиной в 530 нм (переживается как зеленый цвет) и охватывающий собой область между 780 нм и 380 нм (~ в сто раз тоньше диаметра человеческого волоса), то есть, включающий видимый спектр («каждый охотник желает знать где сидит фазан»), а также, очевидно, «пограничье» с инфракрасным и ультрафиолетовым излучением, и … заключает в себе весь наш проявленный мир, всю нашу феноменальную вселенную – от бьющегося сердца в груди до областей столь удаленных в пространстве и времени, что от них ещё не дошел  до нас свет.

 

Температура нашего тела – 36,6°C – это наш термодинамический фокус, от которого начинаются искажения к «очень» горячему и «очень» холодному.

Но, на самом деле, о чем мы говорили в предыдущих разделах, нет ни объективных  длины, ни частоты, ни холодного, ни горячего. Есть только восприятие, формирующее и организующее в нас эти иллюзии.

 

Путем «наложения» в фокусе эксплицитного «Я» разнообразнейших симметрий и ассиметрий и создается, в конечном итоге, наш феноменально-ноуменальный мир[40].

 

Как это доказать? Возможно, это не так трудно, как кажется. Разумеется, я не склонен считать, что это легкая задача. Но для начала нужно только избавиться от современного «геоцентризма» – что мы можем быть только в том центре мира, в том фокусе восприятия, куда нас занесла «неведомая сила». Таких центров и фокусов – бесконечное множество, если допустить, что температура, длина, частота и другие параметры иллюзорны и «всего лишь» «тонко подстроены», «наложены» на нас восприятием. Более того, я даже не исключаю, что такой эксперимент будет возможен уже в ближайшие десятилетия (при условии целенаправленной работы). Он, разумеется, послужил бы лучшим доказательством истинности (или «триумфальным изгнанием материи из Вселенной» [19]) прозорливой идеи Дж.Беркли об esse est percipi («быть значит восприниматься») для объектов и esse est percipere (быть значит воспринимать) для субъектов (= имплицитные «Я»), и, соответственно, лучшим доказательством того, что весь так называемый «объективный мир» не более, чем глубокое заблуждение наподобие искренней веры маленьких детей во всевозможные сказочные персонажи.

 

Суть этого эксперимента в следующем: «подобно радиолюбителям» настроить восприятие на «другую волну», перефокусироваться. Например, если настроить (регулируя наше восприятие) некоторый участок коротких радиоволн на «привычный» нам видимый диапазон, то мы «дематериализуемся» в этом мире и «материализуемся» в «соседнем»[41].

Наш родной мир будет восприниматься оттуда где-то в ультрафиолетовом диапазоне и не будет существовать для нашего непосредственного ощущения из «соседнего» мира. Причем оба мира могут сосуществовать в одном месте и в одно синхронное время[42]! Только на разных (относительно друг друга) волнах.

 

Не исключено, что «материализация» в «соседнем» или «более отдаленном» от видимого диапазона участке электромагнитных волн (см. также прим. 64) одновременно также означает момент рождения параллельного мира (причем, с момента рождения находящегося в согласованной реальности с нашим миром!; то есть, в него (и из него) можно возвращаться). Исходя из допущения, что только человек, наделенный «живительным» имплицитным «Я», способен наделять объекты бытием, то можно предположить, что как только будущий экспериментатор-«перцептонавт» (от лат. perceptio – восприятие) покинет параллельную вселенную (привнесенную c собой из нашего мира, почти копию, но без людей и, соответственно, преобразованной ими природой), то она так же моментально схлопнется, как и возникла. Разумеется, «схлопывания» не произойдет, если этот параллельный мир будет далее осваиваться  людьми на «постоянной основе»[43].

Хотя индивидуальные особенности личностей будущих экспериментаторов-«перцептонавтов» в целом несущественны, однако кажется небезосновательным предположение, что уникальная личность «перцептонавта», даже его настроение в момент «творения», будут играть определенную роль в облике «новорожденного параллельного согласованного мира». 

 

Вероятно, можно «осваивать» и «регулировать» восприятие также в видимом спектре электромагнитных волн (хотя к чему это приведет и возможно ли это в принципе пока ответить трудно; возможно, наш мир можно образно описать как «одно квантовое состояние», не допускающее в своих границах синхронного «наложения» с другим или другими «мирами-квантовыми состояниями»).

 

Наконец, в более отдаленной перспективе, видится возможность (быть может, уже с применением искусственного интеллекта) ещё более фантастическая и грандиозная – не просто регулировать и перенастраивать восприятие, но и конструировать его с целью получения новых, отличных от «наших» соотношений между фундаментальными физическими параметрами и, соответственно, «получение» миров с отличными от «наших» новыми физическими свойствами, иными «антропными принципами»; а если вспомнить об априорных формах знания, таких как всеобщность, необходимость и прочих (напомню кантовское прозрение о том, что, скажем, о натуральном ряде мы узнаём из опыта, но знание о том, что 2 + 2 всегда и необходимо равно именно 4 из опыта не следует, то есть априорно, тонко настроено), то, конструируя восприятие, можно (конечно, пока больше фантастически, чем даже гипотетически) создавать миры с такими заданными параметрами всеобщности и необходимости, в которых будет допустима, в частности, совершенно отличная от нашего мира математика (т.е., например, 2 + 2 = 5)[44].

 

Для подобных экспериментов, что немаловажно, не нужно выходить в открытый космос или садиться на дно океана – их можно осуществлять практически из любого, «комфортного» для экспериментатора места и задавать «комфортные» условия «посадки» и возвращения. Примечательно, что подобные эксперименты (как это видится сейчас), в определенном смысле, скорее всего, будут ощущаться и осознаваться «перцептонавтами» (в миг перехода из нашего мира в «параллельный» и обратно) как знакомая всем стремительная смена «сюжета» в сновидениях, только «сон» «перцептонавта» – это стремительная смена одной яви (наш мир) на другую явь (параллельный мир).

Конечно, одновременно с настройкой восприятия на «нужную электромагнитную волну», очевидно, необходимо будет также согласованно, синхронно перенастроить и некоторые другие параметры восприятия.

 

* * *

В завершение а на ум вновь приходит Роберт Шекли. В рассказе «Специалист» он поведал нам, что наша Земля – это планета примитивных Ускорителей, даже не ведающих (в силу чего культура земных Ускорителей развивается патологически) о своем истинном предназначении  – ускорять – то есть, способности разгоняться со скоростью во много раз превышающую световую. «Ускорители веками не расставались с сомнением и страхом. Ускорители воевали из страха, убивали из сомнения». Но, в глубине души у них «... скрывалась тайна ускорения!».

 

Шекли аллегорически ответил на вопрос о нашем предназначении. Истинное  (хотя, конечно, не единственное «истинное») предназначение Человека видится в его способности творить и порождать миры, привносить вселенные в бытие. (Речь, разумеется, не о субъективных, уникальных и неповторимых переживаниях и воображении конкретного индивидуума, так сказать, несогласованной реальности, а о буквальном порождении материальных миров, причем в «общем поле» согласованной реальности).

 

Раскрытие этой способности представляется как комплексная практическая задача точных наук, психологии и медицины. Её решение в последующем позволит, в частности, избавиться от «проблемы» перенаселения Земли (в том числе вследствие снижения смертности и радикального продления человеческой жизни), а также дефицита природных ресурсов (они станут по-настоящему неисчерпаемы). Фигурально выражаясь, места под солнцем хватит всем и каждому. Однажды наступит время, когда мы будем приглашать друг друга в гости не в свои дома и квартиры, а в свои миры и вселенные, а выражение «он (она) на своей волне» будет означать, что «он (она) сейчас дома (то есть, в своем проявленном мире, в своей яви)».

 

 

 

 

 

Литература

[1] http://ru.wikipedia.org/wiki/Cogito_ergo_sum.

 

[2] Декарт Р., «Размышления о Первой философии», пер. С.Я. Шейнман-Топштейн]; cм. напр.: http://psylib.org.ua/books/dekar02/txt04.htm.

 

[3] Декарт Р., «Рассуждения о методе»; пер. Г.Г. Слюсарева, А.П. Юшкевича – М.: Изд-во АН СССР, 1953, с. 32-34.

 

[4] «Притчи и истории Рамакришны»; Сборник, Изд-во «Амрита-Русь», пер. А.П. Язев, 2006; cм. также: http://advaita.fatal.ru/Books/ramakrishna_5.html.

 

[5] См., напр.: http://ru.wikipedia.org/wiki/Ноль_(цифра).

 

[6] Декарт Р., Там же, с. 37.

 

[7] Цит. по изд.: «Концепции современного естествознания», под общ. ред. проф. С.И. Самыгина С.И. – Ростов-на-Дону, «Феникс», 2003, с.150.

 

[8] Брайан Грин «Элегантная Вселенная»; пер. с англ. В.О. Малышенко под общ. рук. акад. РАН С.С. Герштейна, науч. ред. кфмн В.О. Малышенко – М.: Эдитотриал «УРСС», 2004, с. 71.

 

[9] Брюс Липтон «Биология веры»; пер. с англ. Д. Пальца – М.: Изд-во «София», 2008, с. 115.

 

[10] В оригинале у Н. Мальбранша: «Первый принцип [очевидности, несомненности – А.А.] (…): полное утверждение следует всегда давать только таким положениям, которые представляются столь очевидно истинными, что невозможно отвергнуть их истинность, не чувствуя внутренне страдания и тайных укоров разума, т. е. не сознавая ясно, что злоупотребишь своею свободою, если не дашь им своего утверждения». [Н.Мальбранш «Разыскания истины»; пер., вступ. статья Е.Б. Смеловой. СПб, 1903; Послесловие Я.А. Слинина, 1999 – СПб: Наука, 1999, с. 465].

 

[11] Дэвид Майерс «Психология»; пер. И.А. Карпиков, В.А. Старовойтова – Минск: ООО «Попурри», 2001, с.209.

 

[12] Van Iten R. J.: Berkeley's alleged solipsism. – “Revue internationale de philosophie”, 1962, N 3 – 4, p. 450. Источник ссылки: Б.Э. Быховский «Джордж Беркли» – М.: «Мысль», 1970, с. 70.

 

[13] Из книги А. Минделла «Квантовый ум». Источник: http://www.mindell.ru/.

 

[14] Брайан Грин, Там же, с. 80.

 

[15] Сарвепалли Радхакришнан, «Индийская философия», т.II. Источник:  http://psylib.org.ua/books/radha02/txt07.htm#3/.

 

[16] См., напр.: http://ru.wikipedia.org/wiki/Дхарана, [http://ru.wikipedia.org/wiki/Дхьяна], [http://ru.wikipedia.org/wiki/Самадхи].

 

[17] http://www.koob.ru/russel_peter/.

 

[18] http://ru.wikipedia.org/wiki/Электромагнитное_излучение.

 

[19] Stephen L. History of English thought in the eighteenth century, vol. 1., p. 39, London, 1927. Источник ссылки: Б.Э. Быховский – «Джордж Беркли» М.: «Мысль», 1970, с. 54.

 

[20] Cм., напр.: http://ru.wikipedia.org/wiki/Антропный_принцип.

 

[21] Cм., напр.: http://ru.wikipedia.org/wiki/Сильный_и_слабый_искусственный_интеллект.